Автор: Подружка Хао
Название:  Жизнь… Моя ли она?
Пейринг:  Йо и остальные
Рейтинг:  G
Саммари:  К чему может привести потеря брата.
Бета: нету
Дискламер: все права на героев принадлежат Хироюки Такеи
Предупреждение:  Повествование ведётся от лица Йо. Действие происходит спустя пять лет после описываемых в аниме событий. Массовая смерть персонажей. Герои в некоторых местах немного ООС.
Жанр: дарк и немного философии

Вам когда-нибудь казалось, что вы никому не нужны? Что всем наплевать на ваши чувства, надежды, чаяния? Вам хочется сбежать ото всех и распоряжаться своей жизнью, как вздумается? Потому что жизнь – ваша, и только вы имеете право ею пользоваться?
Я находился в таком же заблуждении, как и вы. Сейчас я оглядываюсь назад и осознаю, как был неправ.
С момента гибели моего брата-близнеца Хао прошло пять лет. Мне уже девятнадцать. Анна стала моей женой, мы переехали в Токио, друзья живут вместе с нами в огромной квартире на вершине небоскрёба. Все эти пять лет я пытался заполнить пустоту от потери брата, которого я убил собственными руками. Ни свадьба, ни поддержка друзей не помогали.
В один из вечеров горестные воспоминания пересилили мой разум. Тогда я стоял у окна и смотрел на мигающие звёзды. Хао так любил эти маленькие светящиеся точки. Потом… Звёзды… Так близко! Бешеный свист ветра в ушах, странный неприятный хруст. Темнота…

Я стоял… Где? У подножия небоскрёба, в котором мы живём. Что я здесь делаю? Сзади раздался такой знакомый и такой до боли родной голос:
- Ну здравствуй, братик…
Я оборачиваюсь и вижу Хао. Он совсем не изменился, такой же, как и в день смерти. Лишь едва заметный шрам пересекает его красивое лицо точно посередине. В руках он держит какой-то свёрток.
- Хао! – вскрикиваю я и бросаюсь к нему. – Аники… - шепчу, трогая его за плечо. – Но ведь ты жив!
- Нет. Я мёртв вот уже пять лет. И ты тоже мёртв.
Чувствую, как к горлу подкатывает ком:
- Этого не может быть!
Хао грустно улыбается:
- Ещё как может… Посмотри наверх.
Я послушно поднимаю голову и смотрю в светящийся квадратик окна. Нашего окна… На его фоне выделяется фигурка юноши. Внезапно он делает шаг вперёд и срывается с высоты 25 этажа. Словно в замедленной съёмке, я с ужасом смотрю, как он… я… падает, как с жутким хрустом ломаются кости…
Дальнейшее было для меня словно в тумане. Я видел, как рыдает Анна, держа на коленях моё изломанное тело. Я видел, как мои друзья стоят надо мной, не в силах поверить в случившееся. Я видел, как мой отец в отчаянии падает на колени и срывает с себя маску, ломая её на мелкие кусочки. Визг тормозов подъехавшей скорой…
Я и Хао последовали за скорой помощью. Я смотрел, как меня заносят в отделение реанимации. Неужели ещё есть надежда? Последующие четыре часа я просидел в коридоре рядом с друзьями. Как же мне хотелось обнять их, утешить! Но для них я всего лишь фантом, и даже шаманы и духи не могут видеть меня.
Рен сидел, уткнувшись лицом в ладони. Между его пальцев, словно вода, стекали слёзы. Я видел лишь однажды, когда Рен плакал: тогда Рю погиб, разбившись на своём мотоцикле.
Врач вышел из реанимации и подошёл к нам. Анна подняла на него горящие надеждой глаза, но наткнулась на равнодушный взгляд – ему было не впервой сообщать ужасные вещи родственникам погибших:
- Мы сделали всё, чтобы спасти его. Но он в коме. Вам решать, отключить господина Асакуру от аппарата или нет. Но на этом свете он уже не жилец.
Все вошли в палату. Я просидел с ними до утра, смотря на собственное бездыханное тело. В 10.30. всё было кончено…

Похороны были маленькими и тихими. Присутствовали лишь родственники и близкие друзья. Хао со своим свёртком и я стояли возле Анны всё прощание. Из её глаз тихо текли слёзы.
- Неужели ты действительно думал, что никому не нужен? – с грустью спросил Хао.
Я не ответил. В принципе, и отвечать было нечего.

Последние дни я провёл в квартире, где когда-то жил. После моей смерти всё пошло наперекосяк. Ночами я слышал, как в тёмном углу комнаты рыдает Анна. Лайсерг и Хоро добровольно ушли из жизни: первый не стал сопротивляться лавине на своём родном севере, второй встал под пули бандитов во время очередного расследования. Рена положили в больницу для душевнобольных. Никогда бы не подумал, что его, такого сильного духом, сломит моя смерть. Не буду говорить, что случилось с другими – слишком больно вспоминать.

В один из дождливых осенних дней я следовал с Хао за Анной, которая направлялась на мост, где мы так любили проводить время. Я только что обратил внимание на свёрток одеяла, которое Хао всегда таскал с собой:
- А кто это, аники?
- Я уже подумал, что ты не спросишь. Смотри!
Из одеяла на меня глядел, сверкая черными глазёнками, новорождённый мальчик. На головке у него уже был пушок волос цвета карамели. Он казался мне таким знакомым и родным… Но почему, я не понимал.
- Киояма!
Резкий окрик знакомого голоса. Это Канна, Мати и Мари из команды Ханнагами. Синеволосая ухмыляется в лицо Анне:
- Я же говорила, что твой женишок долго не проживёт. Никто не может победить нашего господина! Он отомстил, даже будучи мёртвым…
- Заткни свой поганый рот!
Но Анна слишком ослаблена горечью потери и не в состоянии сражаться. Один щелчок пальцев Канны – и тело Анны пронзает копьё Эшкрофта.
- Пошли, девочки.
Страшная правда всей чудовищной массой наваливается на меня. Я падаю на колени около Анны, бессильно смотрю на кровь, текущую из страшной раны на груди. Её глаза ещё открыты и… смотрят на меня, словно видя перед собой. Бескровные губы шепчут:
- Я иду к тебе, Йо…
Анна сделала глубокий вдох и не вздохнула более. Я в отчаянии повернулся к Хао:
- Почему она не здесь, с нами?
- В это место попадают лишь те, у кого на плечах слишком много греха, чтобы отправляться в ад или в рай, те, кто сам оборвал свою жизнь, и те, кому только предстоит родиться.
Внезапно младенец на руках брата стал истончаться и превращаться в белесый дым. Миг – и осталось лишь его одеяльце. Моё сердце наполнил ужас и щемящее чувство потери:
- Где мальчик? Почему он исчез?
Хао посмотрел на меня наполненными болью глазами:
- Ты так ничего и не понял, брат? Если бы не твоя смерть, через девять месяцев ты стал бы отцом. Это был твой сын Ханна, Йо…
Не могу подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Анна мертва, а значит, и мой сын умер, даже не родившись. Я упал на мокрый асфальт, рыдая, что ничего не могу изменить…

Сейчас, через несколько лет моего существования между раем и адом, я часто оглядываюсь назад. Тогда я думал, что могу распоряжаться своей жизнью как хочу лишь потому, что она моя. Но то, что я увидел после смерти, показало, как глубоко я ошибался. Конец моей жизни дал начало смертям других. Моя жизнь принадлежит не только мне. И как больно осознавать, что в моём доме никогда не прокричит младенец, возвещая начало нового сокровища, имя которому – жизнь…